![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Зоркость этих времен –
это зоркость к вещам тупика.
Не по древу умом
растекаться пристало пока,
Но плевком по стене.
И не князя будить – динозавра.
Для последней строки, эх,
не вырвать у птицы пера
Неповинной главе
всех и дел-то, что ждать топора
Да зелёного лавра...
(И.Бродский)
Я хочу разбежаться и прыгнуть вверх,
Но боюсь, что поднимут меня на смех
И я буду неловко краснеть в углах,
И колени сводить, защищая пах.
Я хочу разбежаться и прыгнуть вдлинну,
Но боюсь, что посадят меня в тюрьму,
Будут пытать и зашлют в ДальЛаг
Где буду я срок мотать на кулак.
А потом на свободе жевать калач,
И будет за мною ходить палач,
Мы станем друзьями, а срок подойдёт –
Он весело пустит меня в расход.
Я хочу заснуть под ночные звуки,
Но снится мне ад и Танталовы муки ,
В холодном поту намокает рубаха -
Неисповедимы дороги страха.
В чёрных углах возникают виденья
Пугая кровавой безгласой тенью.
Распятый Иисус, обезглавленный Разин -
Я сам для себя сочиняю казни.
И сам у себя не могу допытаться.
Чего я боюсь и кого мне бояться?
Вперёд я не прыгаю, вверх – не пытаюсь.
Кто я такой, чтобы мной занимались?
Я с КГБ не играю в прятки,
Пусть они смотрят в мои тетрадки.
Не всё ли равно чем заполнят дела -
Неисповедимы дороги зла!
Неисповедимость - хорошее слово,
Оно утешает в устах богослова.
Но вера порушена, храм разворован -
Невинное слово гремит как окова.
Сегодня ГБ не страшнее чем прежде,
Но в их кабинетах не светит надежда,
На то, что не тронут, отпустят, оставят,
В вагон не закинут, в Сибирь не засадят.
Нейтральное слово «неисповедимость»
Мной превращается в «неотвратимость».
Страх ли последствие? Страх ли причина?
Моё белокровие неизлечимо!
Это панический страх обезьяны
Всю жизнь ожидающей смертной подляны
В ветвях, например, от пантеры, а
На земле, предположим, от льва.
А может быть, это боязнь интеллекта
Перед диктатом Железной Секты,
Разнокалиберной хитрой мразью,
Мешающей кровь сапогами с грязью.
Механика трусости, тактика смелости
Откроется в юности или же в зрелости?
Может быть в самой глубокой старости,
Когда уже крючит от боли и слабости?
Когда не страшны ни донос, ни облава,
Когда получаешь великое право
Плюнуть свободно в свирепые рожи
За тех кто не дожил или не может...
Потеряна смелость, а значит и смысл.
Я превращаюсь в пугливую крысу,
Живущую в грязных вонючих норах,
Спешащую под пол на каждый шорох.
И вы не найдёте меня среди первых –
Панический страх в моих генах и нервах,
Предчуствие бед и всеобщего краха –
Я сижу на стуле, трясусь от страха.
